Двое, не считая призраков - Страница 60

Этому совету Борис последовал. В большой комнате для хозяйственных нужд, вход в которую был из кухни, он затолкал кота в барабан стиральной машины и захлопнул дверцу. Не сдохнет за пару часов. Борис не видел, как за его спиной Харитон Романович, живодерски усмехаясь, нажал на кнопку центрифуги: «Быстрый отжим».

— Есть проблема, — сообщил Борис, когда они вернулись в кабинет.

— С землеотводом в Питере? Сейчас…

— Нет, с человеком, живым! — подчеркнул Борис. — Он, как я, общается с трупами.

— Не может быть! — всполошился Харитон (но одновременно обрадовался, заметил Боря, старикашка любит щекотание нервов). — Точно знаешь? Не может быть! Хотя… почему?

Харитон Романович ходил по комнате и ломал пальцы. Суставы на них щелкали бы, будь он живой.

— Вот именно! Почему не может быть второго, как я? Третьего, пятого, десятого?

— Не знаю! — истерично и в то же время театрально завопил старикашка. — Я что, Бог? Архангел?

— Так устрой мне встречу с Богом или архангелом!

— Кретин! О чем ты просишь!

— За «кретина» ответишь!

Случалось, и не раз, что Боря бил старикашку. Это было глупо, нелепо, бесполезно. Но давало выход Бориному отчаянию: я урод, с мертвяками разговариваю, без них не могу, и с ними тошно.

— Только не дерись! Не распускай руки! — Харитон Романович забился в кресло и съежился.

Хотя побои не доставляли ему вреда, он боялся их отчаянно. Зато потом долгое время был как шелковый, не ерничал и не обзывал Борю плохими словами.

— Антон Ильич Скробов. Тебе говорит о чем-нибудь это имя?

— Первый раз слышу. А с кем из… из наших он встречался?

— Было дело маньяка сексуального, проводника поездов…Да, да, знаю! До суда не дошло. Милейшего парня в тюрьме зэки порезали. Неужели выходит на контакт?

— Возможно, не он, а жертвы.

— Невинно убиенные — это не по нашей части, другой уровень.

— Ты, значит, не во все вхож?

— Юноша! Вы представляете себе, какое количество народа померло за историю цивилизаций? Миллиарды! Что ж мы, по-вашему, все друг с другом вась-вась? Поди, не горох в банке.

Иными словами, ты мне в этом деле не помощник? А если контингент Скробова окажется более интересным, чем мой? Например, мы займемся инсайдерскими делами? Чистая работа, никакой головной боли с производством, трудовыми коллективами и правительством. Стриги купоны и плюй в потолок. Харитон Романович явно нервничал, тряс коленом, грыз ногти — испугался.

— Поставлю вопрос по-другому, — гнул свое Боря. — Моя агентура — против Скробова. Если будет стычка, чья возьмет?

— Как ты себе это представляешь? Стенка на стенку души сражаются? Бред!

— Невозможно?

— Абсолютно. Тут даже не деревянные сабельки, не воздушные шарики, а ничто против ничего. Мы не властны действовать, пойми! Что-то реальное в реальности можешь сделать только ты, а мы — подсказать, направить, посоветовать. Но я очень сомневаюсь, что контингент Скробова может переплюнуть твой, Боренька!

— Ты все-таки разузнай, что можно. Переходим к текущим делам. Кто там первый? Пусть является.

* * *

Борис уже был в постели, когда вернулись из театра Катя и Алла. Дочь влетела в его спальню:

— Папа! Тайгер пропал! — и разразилась рыданиями.

Борис совсем забыл про кота, чтоб он сдох. Так, возможно, и случилось. Борис очень любил, когда Катя радовалась, и не признался бы даже самому себе, что в горе испытывает к ней еще большее умиление. Потому что только он мог ее утешить, убаюкать, снова сделать счастливой.

Он сидел возле ее кровати, Катя уже не плакала, но икала.

— Когда дверь открывали, он, наверное, и выскочил. Вазу разбил, испугался.

— Он нечаянно!

— Верю. Не переживай! Завтра объявим розыск, найдем твоего Тайгера. Если жив, он будет с тобой.

— А если умер?

— Хочешь, я в… на даче построю для твоей Салли конюшню? Еще можно завести козочку или как там его… барашка. Хоть полный скотный двор.

— Правда? Ой, папочка, какой ты добрый и хороший! Как я тебя люблю! А корову настоящую или… верблюда?

— Будет у тебя зоопарк! А сейчас спи.

Борис закрыл дверь Катиной спальни и пошел на кухню. Там стояла Алла, белее мела, с квадратными глазами:

— В сти… стиральной машине… такое…

— Знаю! Иди к себе. Кате ни слова.

Борис позвонил охранникам, чтобы приехали, забрали стиральную машину с кошмарным содержимым и выбросили.

ПОСЛЕ ПОЖАРА

Пришла беда и привела с собой подружек, — так назывался период невезения, в который вступил Антон. Вышел утром на улицу и обнаружил, что капот его автомобиля обнимает фонарный столб, зад авто тоже сплющен гармошкой. Мало того что кто-то ночью стукнул его машину, впечатал в столб, так они еще очистили бардачок. А там лежали бумаги по страховке. Без них страховая компания отказывается деньги выплачивать.

Приказ об увольнении Антона не появился, но выплату зарплаты ему прекратили. Деньги переводили на счет в банке. Пришел снимать, и, хотя день выплат миновал, у него на счете ноль, точнее — сто тридцать семь рублей, оставленные от предыдущей зарплаты.

Два дня носился по автомастерским, юридическим консультациям (хотел подать на страховщиков в суд), а на третий день новая напасть. В квартире выше над ним этажом случился пожар. Выгорело основательно, но перекрытия не рухнули. Зато отлично потрудились пожарные — так пролили квартиру, что Антона затопило. Вода хлестала из розеток, с потолка лил дождь пополам с побелкой, обои со стен упали, паркет вздыбился, мебель и вещи испорчены, основательно пострадал гардероб Антона. Прилично выглядело только то, в чем он ушел из дома.