Двое, не считая призраков - Страница 52

— Извини! — Антон решил, что, находясь в непосредственной близости, мешает процессу.

Отошел к раковине, стал мыть руки. Продолжал балагурить:

— Кстати, если у тебя проблемы с испусканием мочи, могу порекомендовать свою сестру. Ха-ха-ха! Во ляпнул! Я имел в виду, что Танька фармацевт. У ее муженька тоже как-то трудности возникли, так она его лечила какой-то синькой, ну препарат такой. И на выходе наш Ваня, это Танькин супруг, давал нежно-фиолетовую струю. Представляешь? Мочится мужик фиолетовым! Улет! У кого кровь голубая, а у него…

Сергей кое-как справился, резко дернул замок на «молнии» брюк. Ни слова не говоря, глядя в сторону, не моя рук, быстро пошел к выходу.

— Ты чего? — слышался из-за спины голос Антона. — Обиделся?

«Почему, собственно, я его закладываю? — думал Сергей, поднимаясь на лифте. — Что я такого про Антона знаю? Ничего не знаю! Я выполняю свои должностные обязанности. Свой долг!»

В кабинете Горлохватова Б Г сел на стул, а Сергей стоял, по стойке «смирно» вытянулся.

— Афанасьев, — представил его БГ, — наш сотрудник, непосредственный куратор департамента, где работает Скробов.

БГ им прикрывался, ясно как божий день. Никто за полчаса не может сделать тщательную разработку на рядового, одного из тысяч, сотрудника. Сергея начальник двинул на передний край, чтобы тот основной залп принял на грудь. Убьют — не велика потеря. Сергей это понимал, но держал руки по швам.

— Докладывайте! — велел Горлохватов.

Хриплым от волнения голосом Сергей поведал анкетные данные Антона, личное дело которого лежало перед ББГ, и он листал его.

— Дальше!

У Сергея по спине снова побежал пот, заныла раненая нога, на исполосованном животе шрамы напряглись, точно их свело судорогой, и резиновая эластичность рубцов болезненно окаменела.

— Еще по личной жизни? — уточнил Сергей.

— Да, — ответил Горлохватов. — Скробов женат?

— Никогда не был. Связей множество, но ничего постоянного, женщин меняет часто.

— Близкие родственники?

— Сестра Татьяна, фармацевт, владеет небольшой компанией, производящей пищевые добавки, двое детей.

— У Скробова? — поднял голову ББГ.

— Нет, извините, неточно выразился. Это его племянники, дети сестры, мальчик четырнадцати лет, Петр, девочка двенадцати, Светлана.

Имена племянников Антон упоминал как-то раз, Сергей давно забыл. Но сейчас, в перенапряжении нервов, вдруг многое вспомнилось.

— Родители умерли, — докладывал он. — Отец был преподавателем института, мать школьной учительницей.

— Давно?

— Что?

— Давно умерли родители? — терпеливо повторил Борис. — И от чего?

— У отца был инфаркт десять лет назад, мать погибла в автомобильной катастрофе. Живет один, квартира двухкомнатная, без ремонта, кухня семь метров…

Услышав про кухню, ББГ усмехнулся и похвалил Сергея, но при этом смотрел на БГ:

— Неплохо!

Начальник Сергея приободрился и потребовал у подчиненного:

— Есть ли факты, свидетельствующие о неблагонадежности?

— Нет.

И один на букву «б» — БГ, и второй на две буквы — ББГ услышали сомнение в голосе Сергея.

— Колись! — велел БГ.

Судорога, сковавшая тело Сергея, доставляла такую боль, что он едва соображал. Где-то на дне души валялась раздавленная совесть и тихо просила: «Молчи! Не подличай!» Но заплетающийся язык не слушался:

— Про пенис ваш… то есть про наш главный офис… в общем, про это здание… Это Антон шутку пустил, и она пошла гулять.

— Таким шутникам самим надо пенис отрывать, — подобострастно глядя на Горлохватова, потряс указательным пальцем БГ.

— Значит, шутник, — задумчиво произнес ББГ (и подумал: «Мы еще посмотрим, кто кого перешутит!»).

Он велел начальнику службы безопасности идти, а Сергею Афанасьеву задержаться. По лицу БГ, выполнявшего распоряжение, быстро пробежала недовольная, опасливая гримаса.

— Садись! — показал Горлохватов на стул Сергею, когда БГ вышел.

Сергей не рухнул на стул. Словно зацементированное, тело подломилось в коленях, и он опустился на краешек сиденья, как гимназистка к роялю. Минуты, которые Горлохватов молчал, перелистывая личное дело Антона, показались Сергею годами, проведенными в адском пекле.

— У меня к тебе поручение. — ББГ заговорил на «ты», Сергей вспыхнул от радости. — Абсолютно конфиденциальное. Абсолютно! Ты понял? Никому ни слова! Ни одной живой или мертвой, — ББГ почему-то ухмыльнулся, — душе. Если справишься, премия в размере годового оклада. В уме посчитал сколько?

Сергей еще больше покраснел и кивнул.

— За скорость премию удваиваю. Скорость — это принести мне ответы завтра. Если их не будет через неделю, вылетаешь из Корпорации с волчьим билетом. Диспозиция ясна?

Сергей снова кивнул.

— Значит, так! Ты узнаешь: первое — о чем Скробов мечтал в детстве.

— Не понял! — беспомощно прошептал Сергей.

— Никто! От! Тебя! — ББГ будто рубил каждое слово. — Не требует понимания! И вопросы не ты здесь задаешь. Я повторять не люблю! Говорю последний раз. Кем Скробов мечтал стать, когда был пацаном? Космонавтом, шофером или сутенером? Его мечты как можно подробнее. Усек?

Голова Сергея привычно и испуганно дернулась, хотя он ничего не понял.

— Второе. Бери ручку, записывай. — ББГ достал листок, стал диктовать ахинею: — Двойка — жираф, восьмерка — медвежонок, пятерка — буква «б», семерка — дождик, единица — инвалид с палочкой, девятка — воздушный шарик, а тройка — голая попа. Арифметические действия: сложение — желтое, вычитание — зеленое, умножение — синее, деление — красное. Записал? Скробов, исходя из этих условий, должен быстро… скажем, за минуту, пусть за две, решить задачу. Снова записывай. Инвалид с палочкой на воздушном шарике зеленого жирафа скушал. Ответ семнадцать. Также годится, — ББГ сверился со своими записями, — инвалид мокнет под дождем.